Командир батальона "Восток" Александр Ходаковский рассказал о том, кто принимал решение по минскому соглашению, какова роль олигарха Рината Ахметова в происходящем в стране, а также как Донбасс собирается пережить зиму и многое другое.
Мы выпускаем их из котла
- Александр Сергеевич, украинцы недавно вроде как оставили еще несколько сел. Начинают выполнять пункты минского договора?
- Вот смотрите (показывает на карте): здесь позиции Безлера, здесь — наши. А вот здесь, в Ждановке, Кировском, Розовке, оказались несколько батальонов украинских сил, они в полном оперативном окружении. Им предоставлен коридор для выхода по этому маршруту, минуя Енакиево. Им дается возможность без потерь выйти из окружения.
- Они с вооружением и техникой выходят?
- Да, это условие договоренностей. Потому что на фоне политических договоренностей новые жертвы бессмысленны, еще несколько десятков погибших военных ситуацию не исправят. Если будут какие-то локальные стычки, то субъективного характера, когда кому-то что-то не понравится. По сути мы их выпускаем из котла.
- Они не сопротивляются?
- Наоборот, они говорят, если не будет беспрепятственного выхода с техникой, то будут прорываться с боем, давать последний героический бой в населенных пунктах. Они идут в район Дебальцево, там достаточно мощная группа.
- В еще один «котел»?
- Там нет котла. Они идут туда, потом будут в обход возвращаться к своим командирам, и уже дальше получать какие-то задачи.
- То есть, объединятся, и с новой силой воевать…
- Это уже история покажет. Мы, как военные люди, не исключаем такой возможности. Но мы же не можем противиться политической воле.
- А в целом, перемирие ими соблюдается?
- Обстрелы идут постоянно. В субботу Донецкий казенный химзавод подвергся артобстрелу, была детонация складов. По другой версии — это прилетели «Точки-У», которые в большом объеме расставлены. У нас разведка фиксировала перемещения на позиции, откуда они нас могут доставать, большого количество ракетных установок с «Точками-У» и систем «Ураган». Передислокацию они совершили достаточно серьезную, подтянули резервы в ближнюю зону. Потуги к установлению перемирия есть, по крайней мере, можно сказать, что на отдельных участках оно соблюдается полностью. По ряду вопросов мы даже вынуждены входит в диалог с украинской армией, потому что горловское, константиновское, красноармейское направление практически полностью блокированы, и сейчас можно подходить к нормализации гражданской жизни и договариваться с ними о коридорах пропуска, плюс — о разминировании автомобильных дорог. Это очень остро, сейчас, например, чтобы добраться от Константиновки в Донецк, вместо 60 км приходится проделывать 170.
Из войны вернемся в политику
- Война рано или поздно кончится. Кем вы видите себя в новом государстве?
- Вышли из политики, в политику и вернемся. Все то общественно-политическое движение, которое произошло здесь как реакция на события в Киеве, оно никуда не девалось, оно сублимировалось в военную фазу. По мере того, как актуальность в военных действиях отпадает, мы опять займемся политической работой. Сейчас нет эффективных институтов управления теми территориями, которые под контролем ДНР. Их нужно создавать. Вы же понимаете, что все находится в состоянии стагнации, все развалено, ничего нет работающего эффективно, ни банковской системы, ни нотариальной. Надо отдать должное коммунальным службам, которые продолжают работать.
- А вдруг украинцы опять начнут наступление, а вы — в политике?
- Мы сидим на двух стульях: мы и политики, и военачальники, приходится адаптироваться под ситуацию. Сейчас нужно обратить внимание, особенно перед зимним периодом, на налаживание нормальной ситуации в городах… Ощущаем ли мы себя в этой ситуации победителями? На эту тему предпочитаю вообще не говорить, вопрос крайне сложный и очень болезненный. Нужно зажать что-то в себе, не говорить о том, что лично я ощущаю после подписания минских договоренностей. Несмотря на существующее мнение, что у нас здесь семибоярщина, что каждый движется в своем направлении, — есть общая доктрина, моменты, которые всех объединяют. Мы должны заботится о народонаселении, которое здесь осталось, а это, ни много, ни мало, полтора миллиона человек. А у нас уборочная пострадала, посевная — то же самое, не налажен вопрос с началом обучения детей… Мы не решили своих главных вопросов, мы не вышли к границам Донецкой области. Естественно, все те, которые поднялись на борьбу с оружием, еще много нам вопросов зададут: почему так?..
- И что отвечаете?
- Ответ сложный. По сути мы не комплектовали этот пакет минских вопросов, мы не участники правительства ДНР, мы выступали в роли неких статистов. Тем не менее, понимая общие проблемы и тенденции, мы вынуждены солидаризоваться с правительством ДНР. Если говорить нетрезво, мы можем горланить, что нужно продолжать наступление, но на самом деле мы должны быть реалистами и понимать, что на сегодняшний день наступательные действия с нашей стороны были бы проблематичными, у нас нет достаточно накопленного наступательного потенциала. Есть серьезный оборонительный потенциал, но говорить о продолжении наступления сложно. Что же касается договоренностей, надо понимать: все, что было сделано — это вымученный и выстраданный договор для всех сторон.
- А вот многочисленные блогеры по этому поводу пишут: «слили Новороссию»…
- Завидую тем людям, которые могут позволить себе такие суждения. Потому что они могут позволить себе и безответственность. Как правило, такие люди непричастны ни к госстроительству, ни к военным действиям, которые пустозвонят, формируют определенные мнения… Если бы они своими глазами наблюдали столько смертей, сколько наблюдали мы, и несли ответственность за каждого бойца, которого отправляли в бой, понимая, что этот человек может оттуда не вернуться, и что каждая смерть лежит так или иначе на командире…
Будут уже не партизаны, а грабители
- После войны вы в политику пойдете. А с вашими вооруженными бойцами что будет?
- Во-первых, их никто не собирается расформировывать на этом этапе. Мы еще какое-то длительное время будем решать пограничные задачи. С другой стороны, мы не имеем права распускать этих людей, и чтобы там ни говорили, это выгодно даже Украине. Потому что из одной большой организации, которая находится в рамках дисциплины, получится много маленьких…
- Ливия…
- Во-первых, Ливия, потом — многие из них будут носить характер организованных преступных групп и на этой, и на той стороне. Причем, это будут не какие-то партизанские отряды, которые будут за идею воевать, а просто грабители, которые будут носиться по городам и весям. Мы же, когда набирали отряды добровольцев, в их личные дела не заглядывали. Как они себя после расформирования поведут — неизвестно. Оружия здесь на полях валяется в достаточном количестве, и если мы выдаем под роспись автомат, это не факт, что человек уже не обзавелся вторым…
- Вас часто называют человеком Ахметова…
- Наверное, не было людей, более не любящих, даже ненавидящих Ахметова, чем силовики, которые находились на Майдане в Киеве в момент известных событий. Потому что развал фракции «регионалов» в парламенте начался с Ахметова. Недопущение силового сценария началось с Ахметова. Это он в тот день, когда был первый штурм киевской мэрии и можно было выгнать людей, тогда еще вооруженных палками людей и брандспойтами, заявил, что не позволит развернуться силовому сценарию. Прошла информация в СМИ о том, что Ахметову были сделаны звонки из США, где ему тонко намекнули по поводу санкций в отношении его бизнеса. Это стало прологом всех последующих событий. И от фракции, которая поддерживала в парламенте Януковича, и которая могла бы санкционировать применение силового, но мягкого сценария, остался один пшик. В итоге мы не применили там и тогда дозированное насилие, в результате сейчас это насилие абсолютно недозированное. Соответственно, обвинения в том, что это происходит, мы можем спокойно делегировать в том числе Ринату Леонидовичу. Это мое личное отношение к этому.
Но помимо этого есть трезвый расчет и трезвое понимание. Когда здесь замаячили первые проблески национализации, при Бородае это было, я был против. Потому что у Ахметова здесь больше 200 тысяч человек, которые были обеспечены рабочими местами, его империя — не градообразующая, а регионообразующая. И наработки Ахметова в виде связей, рынков сбыта — то достояние, которое не за один год накапливается. Любой здравомыслящий человек, который думает государственными мерками, должен понимать, что с местной элитой и бизнесом нужно находить диалог. Чтобы они наполняли бюджет. По другому не получится. Если мы собираемся строить государство, а не дербанить то, что осталось от него, мы должны в систему расчетов включать в том числе и эти формулы.
Также смотрите:
