В предстоящие пять лет (2021-2025) Китай будет опережающими темпами финансировать исследования по высоким технологиям и сосредотачиваться на выпуске новых материалов на основе редкоземельных ископаемых, а также развивать производство роботов, машин на новых видах энергии, сложной медицинской техники, судов, самолетов, космических аппаратов, скоростных поездов и многого прочего.
Речь о технологической сверхдержаве — это, возможно, ключевой вывод, который внешний мир должен сделать из завершившейся в среду «двойной сессии» — заседания полного состава китайского парламента плюс всего руководства, числом в пять тысяч человек. Такое мероприятие проходит обычно весной и решает стратегические вопросы, в то время как рутинная законодательная работа проходит в обычном режиме и круглый год.
В данном случае речь о стратегии на следующую пятилетку. История здесь такая: еще в 2018 году началась экономическая война США против Китая, а в 2020-м с КНР пошла вирусная пандемия и немыслимые меры по борьбе с таковой, что в итоге нанесло тяжелейший удар прежде всего по западной группе государств, а уже потом по всем остальным. В итоге произошло случайное временное совпадение — именно в начале 2021 года логично было ожидать какую-то новую стратегию дальнейшего движения Китая как одной из двух крупнейших экономик мира. А тут как раз истекала прежняя пятилетка.
Ничего принципиально нового на нынешней «двойной сессии» не произошло именно потому, что идеи на пятилетку вызревали долго и постепенно. Это прежде всего концепция «двойной циркуляции» с опорой на «циркуляцию» внутреннюю, то есть китайской экономике пришло время (и, что важнее, возникла возможность) опираться не на экспорт и импорт, а на внутренний рынок — и только потом рассчитывать на какие-то радости от сотрудничества с внешними партнерами. Но немаловажным оказалось и то, что в своей атаке на Китай трамповская Америка не смогла скрыть главную причину своей паники — выявившееся технологическое лидерство Поднебесной и перспектива утраты такого лидерства Соединенными Штатами. В итоге общие идеи следующей пятилетки получили шанс на долгое и спокойное вызревание. Да и вообще это не в сегодняшнем китайском стиле — резкие шараханья от одной модели к другой, не говоря о том, что экономики такого размера разгоняются долго и постепенно.
Ключевая особенность нынешнего планирования Пекина в том, что количественные показатели (рост ВВП) окончательно перестали иметь значение, как и дата, когда ВВП Китая превысит американский уже не по одной, а по всем существующим системам подсчета. Впервые в истории пятилеток не задается параметров того самого роста ВВП, все ограничивается общей идеей, что рост не должен быть сильно меньше шести процентов ежегодно. Причем цифры эти чаще мелькают в разговорах экономистов, чем в обязательных к исполнению документах. А вот по части расходов на научно-технические исследования все гораздо яснее: они обязаны превышать общий рост экономики и составлять минимум семь процентов.
Приведенный выше список приоритетных отраслей показывает лишь то, в чем Китай стал мировым лидером уже сегодня. Прочие перспективные отрасли выявятся по ходу дела. Заметим, что страница под названием «5G» уже перевернута — большая часть налаживаемых во всем мире этих систем и так строится китайцами, а в самой стране отладка единой системы уже завершается.
Из иных особенностей мышления Пекина — осторожность по части финансов. Никаких «ковидных пакетов» не будет, упор будет сделан на уменьшение долга как бюджета, так и корпораций, а также на обуздание финансистов, придумывающих все новые способы дать кому-то новые кредиты.
Китайские СМИ внимательно отслеживают международную реакцию на происходящее. Цитируют экономистов — от знаменитого Джеффри Сакса (он сейчас профессор Колумбийского университета, США) до Бога Тхура Манатша, преподавателя Университета Ботсваны. Реакция этих и прочих наблюдателей одна и та же — их интересует, каким образом Китай поможет в ближайшие годы не только общему выходу из пандемийного погрома, но и созданию завтрашнего мира. Цифровые оценки такие: в ближайшие пять-десять лет Китай будет генерировать 25-30% общего мирового роста. Что делает его очень ценной и нужной страной для множества партнеров по всему миру.
Если речь о такой стране, как Китай, то его экономическое будущее — это вопрос того, каким будет завтрашний мир. Но как насчет большой политики? Общее впечатление такое: ход пекинских заседаний никак не показывает, что речь об «осажденном лагере», уже который год подвергающемся каким угодно бомбардировкам. Например, в выступлениях звучали идеи, что требуется пакет законов, которые системно подошли бы к вопросу о всяких и разных санкциях, отраслевых или персональных. Но речь о том, что такие законы надо неспешно подготовить в течение года и принять на предстоящей в 2022-м «двойной сессии».
Также вторым планом звучали уроки неудавшейся «цветной революции» в Гонконге. Это тоже юридический вопрос — речь о переводе на язык законов созревшей идеи о том, что член местного парламента должен быть патриотом, а не сепаратистом. Но и эти проекты пока не приобрели ясности, да они, собственно, и вообще относятся к местным вопросам, которых на сессиях звучало немало.
И, как и во всяких парламентах, не было недостатка в экзотических инициативах, которые обречены на популярность у избирателя. Речь о предложении учредить День учителя 28 сентября — в дату рождения Конфуция. Кстати, хорошая идея, которую можно было бы и позаимствовать. В конце концов, если бы не пережившие 2,5 тысячи лет мысли великого философа, вряд ли бы Китай оказался страной, по планам которой мы сейчас пытаемся представить собственное будущее.
Источник
Также смотрите:
