Украинская информационно-консалтинговая компания «DefenseExpress» опубликовала небезынтересный материал «Ахиллесова пята украинских боевых модулей» с комментарием генерального конструктора небезызвестной Инженерной группы «Азов» Сергея Степанова о системных проблемах с разработкой и производством на Украине боевых модулей для бронетанковой техники.
Как видно из интервью, бесперспективность украинской оборонки понимают даже те, кто на ней зарабатывает.
Стрелять можно. Попасть нельзя
На Украине как государственными, так и частными компаниями создано не менее двадцати различных образцов боевых модулей для установки на легкую бронетехнику: как с обитаемой, так и необитаемой, дистанционно управляемой башней. В неполном перечне такие изделия как БАУ-23×2; универсальные БМ «Штурм», «Парус», «Десна», «Сармат», «Дуплет», «Вий» и другие. Увлечение создавать боевые модули в стране только набирает обороты. Поэтому, дабы немного остепениться, попытаемся найти ответ на вопрос, который иногда мучит военных практиков. А именно: почему из наших модулей стрелять можно, а вот попадать — это уже дело случая и везения. Почему так? Этот вопрос я задал генеральному конструктору Инженерной группы «Азов» Сергею СТЕПАНОВУ.
— Причин и взаимозависимых обстоятельств несколько.
Первое. В качестве приводов в наших боевых модулях традиционно применяются двигатели постоянного тока. На фоне понятной просторы и достаточной изученности они, тем не менее, обладают одним серьёзным недостатком. Когда нужно чётко удерживать в заданном секторе пушку или пулемёт, или обеспечить быстрый и точный переброс на цель или сопровождение цели — двигатели постоянного тока с этой задачей корректно не справляются, скажем так, из-за инерционности электромагнитной составляющей.
Второе. В наших модулях перемещение пушки или пулемета по горизонтали или вертикали безальтернативно обеспечивается через редуктор или редуктора. И тут сразу дает о себе знать качество исполнения всех поворотных механизмов, существующие люфты и все остальное. Когда мы накладываем одну ошибку в виде запоздалого срабатывания двигателя — это наша электромагнитная составляющая, на существующие ошибки в области кинематики, на те же чрезмерные люфты и допуски, то итоговая погрешность только увеличивается. Ошибка в угловой секунде на первом приводе далее пошла множиться в геометрической прогрессии по цепочке на всех остальных.
В системе приводов в отечественном исполнении добиться угловых секунд для обеспечения высокоточной стрельбы — из области фантастики. Вынужден признать, что сегодня в Украине нет возможности обеспечить обработку материалов и производство изделий с качественной механикой в достаточном для потребностей армии серийном количестве. Поворотные узлы и механизмы с требуемыми допусками мы сделать не способны. Тут я не беру во внимание два или три экспериментальных предприятия, которые «забиты» коммерческими заказами.
В свою очередь, в «продвинутых» западных боевых модулях редукторов нет. Реализована идеология прямого привода, которая уже давно нашла своё место в гражданском индустриальном мире. Ставка сделана на высокомоментные двигатели с векторным управлением, которые способны выдавать пиковый момент даже при минимальных оборонных. Располагаясь на приводных валах, напрямую — без «посредников»-редукторов — они обеспечивают наведение оружия и по вертикали, и по горизонтали. Решая две задачи одновременно — обеспечивая и высокие перебросочные скорости, и требуемую точность.
Такие высокомоментные двигатели есть и у нас, они разработаны специалистами инженерной группы «Азов» для установки на боевые модули и перспективную бронетехнику. Причём когда мы говорим о сопровождении цели со скоростью 50–60 или даже до 120 градусов в секунду, — то это скорости являются комфортными для таких двигателей. В этом случае мы избегаем всех ошибок по механической части.
Третье. Собственно о прицеливании и о стрельбе. Не все определяется навыками стрелка или оператора. В нашей традиционной концепции боевых модулей все оптические и телевизионные каналы жестко привязаны к линии ствола оружия. При этом нет привязки к горизонту. А в реальных условиях крайне мало случаев, когда, например, боевая машина с модулем стоит на четко горизонтальной поверхности, что может считаться идеальными условиями для стрельбы. Всегда есть крены. Но мозг человека устроен таким образом, что все углы и крены до 15 градусов он просто игнорирует. Мозг пересчитывает для нас наш визуальный горизонт.
Но программная часть приводов в наших боевых модулях этого не пересчитывает. Что происходит нас на практие? При стрельбе — чтобы поразить цель — оператор вводит баллистические поправки, например, нужно поднять орудие или ствол пулемёта на 5 градусов выше. Существующая система управления огнем легко отработает эту задачу. Но если конструкией изначально не предусмотрена установка гироскопа, который покажет свою уникальную точку стояния машины с боевым модулем, не будут учтены все уклоны при стрельбе, то все вводимые при стрельбе баллистические поправки будут только вредить.
В зарубежных боевых машинах с современными боевыми модулями изначально отслеживаются и параметры своей точки стояния, и горизонт. Когда у нас есть линия визирования, то для управления каналом ствола вводятся поправки как по вертикали, и по горизонтали, чтобы компенсировать все отклонения. Программное обеспечение высчитывает предполагаемую точку встречи с целью с учётом своего стояния со всеми уникальными угловыми параметрами. Это то, от чего нужно отталкиваться и нам — и по программным, и по конструкционным решениям — при разработке и создании своих боевых модулей и систем управления оружием.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Сборка на пнях: «блеск и мощь» украинского Оборонпрома в репортаже Bloomberg (ФОТО)
Четвертое. Нужно отходить от совмещения линия визирования и линии канала ствола. Такая «привязанность» не позволяет обеспечить адаптивность работы системы управления огнем к различным факторам. Зарубежные разработчики, кстати, отделили канал визирования оптических и телевизионных приборов от линии вооружения. Связь между ними обеспечивает программа следящего привода.
Такая программа, кстати, также реализуется и на наших изделиях. Устройство понимает положение канала визирования и канала линии выстрела. В этом случае оператор смотрит на цель, дальномер определяет дистанцию, гироскоп «понимает» свою точку стояния, и учитывая дальность, тип снаряда и своё местоположение — мы правильно видим цель и «подвязываем» к этой цели ствол. Мы сможем реально дружить с баллистикой.
Программа позволяет, как в баллистическом вычислителе, также вводить некоторые поправки. После определенного количества пристрелочных выстрелов можно будет понимать, что пушка или пулемет этого модуля стреляет именно так. Из-за особенностей изготовления, выработки ресурса ствола и т. д.
При этом опосредованно возникает ряд позитивных моментов. Мы не переносим всю энергию выстрелов и отдачу на приборы оптического блока. Кроме того, многие ошибки в эксплуатации традиционных систем вооружения, оптических или других прицельных элементов СУО связаны с одним нюансом. То, что юстируется на стендах предприятия-производителя, в войсках обычно сбивается, а высококлассных мастеров заводского уровня в армии нет и не будет. Как следствие — стрельба на авось, в белый свет как в копеечку.
Новый подход предполагает возможность фиксировать положение оружия относительно платформы со всеми учетами углов места и возвышения относительно оси с учётом абсолютных инкодеров. Это означает, что в любой момент времени мы просто по определению знаем и понимаем, куда смотрит наше оружие. И даже если происходит какая-то ошибка, то программа это учитывает и выводит погрешность на ноль.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Оптика от домофона для «танка из мусорных контейнеров»: «Азовец» снят с испытаний (ФОТО)
Что же касается программного обеспечения, применяемого для обеспечения работы вооружения боевых модулей, для обработки требуемых данных и расчета всех поправок, то тут все будет зависеть от качества мозгов наших разработчиков.
Вместо выводов
1. Чтобы быть конкурентными, для наших бронированных машин нужно создавать боевые модули и системы управления огнём на принципиально других подходах и конструкционных и технологических решениях. Иначе огромное количество различных боевых модулей, уже существующих в Украине и планируемых к разработке, никоим образом не перерастет в их качественное, читай — эффективное — применение в реальных условиях на поле боя.
2. Высокомоментные двигатели, прямая передача, программное обеспечение, электрика — это то, что уже стало трендом в серийно производимых боевых модулях компаний с мировыми брендами. Предвижу замечание от наших военных — к «электрике» для управления оружием обязательно нужно и механическое дублирование.
Но тенденция такова, что, когда речь идет о дистанционно управляемых боевых модулях, то ведущие страны обходятся только электрикой. Яркое тому подтверждение — наиболее популярная в американской армии и вооруженных силах ряда других государств линейка боевых модулей от норвежской компания Kongsberg Group. Почти 17000 дистанционно-управляемых боевых модулей от Kongsberg Group поставлено в 17 стран. По такой же конструкционной логике создано большое количество современных боевых модулей и другими разработчиками — как для установки на легкие бронированные машины, так и на танки.
3. Важный и показательный факт от компании Kongsberg. Он касается практики применения боевого модуля Protector, который разработан и производится в различных вариантах, став своего рода эталоном в мире боевых модулей. Protector в версии Crows II в. 2007 г. выиграл контракт для армии США, за которым последовали еще несколько крупных заказов — вплоть до 2014 г.
Так вот — по данным реальной эксплуатации, принятие модели Crows II позволило американцам уменьшить расход 12,7-мм патронов на 70% (!) благодаря резкому повышению точности попадания с первого выстрела. На этом фоне самое время вспомнить о расходе дефицитных 30-мм боеприпасов для гарантированного поражения цели при стрельбе из пушки ЗТМ-2. В общем, есть над чем задуматься…
Также смотрите:
